Дни науки – 2018. Интервью с заведующим кафедрой “Дизайн архитектурной среды”, профессором А.В. Ефимовым

Начнем с того, что заглавная тема конференции имеет прямую взаимосвязь с названием нашего круглого стола, – «Базовые ориентиры средового творчества» – ведь ключевое слово и там, и здесь – среда. Речь идет не только об архитектуре как явлении; среда сегодня выступает как объект проектирования, как огромный культурный, пространственный феномен. Архитектура становится элементном среды; к этой установке человечество приходит все решительнее.

Что касается предстоящих тем докладов, то, помимо студентов, будут выступления представителей профессии, архитекторов и преподавателей из разных городов, разных педагогических школ. Очень много тем об учебно-педагогическом аспекте.

У нас есть доклады по различным регионам, например, многих сейчас интересует северная тематика. Ей уделяется большое внимание в связи с освоением Российской Федерацией северных регионов, тема Арктики все больше звучит. Скажем, одна моя аспирантка занимается темой светоцветовой организации среды в городе Якутске.

Часть вопросов связана с общественным интерьером; также впереди беседы об идентификации города, его понимании, его самостоятельности, особости.

Какие компоненты включает в себя архитектурная среда?

В первую очередь – это здания и сооружения. Затем городской дизайн, это малые формы, мощение, элементы природы, разумеется, сами люди, движение, колористика среды и ее световое прочтение в темное время суток.

Я ни в коем случае не хочу принизить архитектуру, но архитектурная среда – это то пространство, которое оживает с архитектурой, малыми формами, элементами природы и всем, что нас вообще окружает в жизни. Поэтому это объект очень сложный и методически мы еще не очень привыкли выстраивать методику его проектирования. Мы работаем над этим, нашей кафедре в этом году исполняется 30 лет, но у нас в институте очень твердые традиции проектирования отдельных объектов. Например, жилой дом, завод, школа. Жилье, промышленные объекты или общественные здания – театры, концертные залы и другие отдельные объекты, однако во всех постановлениях, во всех решениях уже на правительственном уровне все чаще слышится словосочетание «городская среда», в которой живет человек. А это значит должны учитываться и пластика, и художественные особенности, и вечерний образ этой среды – мы должны думать о вечернем освещении, а это совершенно другой образ этой среды.

Москва – это все же довольно северный город, и особенно зимой половину времени мы проводим в темном времени суток. Архитектурное освещение крайне важно: как ведет себя архитектурная среда в это время.

До сих пор к этой проблеме сохраняется традиция второстепенного отношения и в нашем МАРХИ. Я говорил об этом со многими архитекторами, которые отвечали: я проектирую здание. Я делаю архитектуру. Но какая может быть архитектура ночью? В темноте? В темноте ничего не читается. Надо эту пластику показать, однако вечернее освещение идет снизу, совершенно меняя пластику фасада, которая выстроена по логике солнечного света. Это проблема, которая сейчас все более становится очевидной. И на Западе у каждого солидного архитектора есть свой светодизайнер. А также есть колор-дизайнер, который дирижирует колористкой архитектуры и всего города – какой должен быть город, светлый, темный, в теплой гамме или холодной, – он решает эти проблемы.

Каково, на Ваш взгляд, влияние научной конференции на образовательный процесс, на студентов в частности?

Участие в конференции, несомненно, расширяет их кругозор. Думаю, что темы среды особенно, многогранности среды как явления. Повторюсь, речь не просто о строительстве объекта, что является само по себе самостоятельной, почетной, замечательной задачей, но и о существовании некого освоенного пространства, в котором эти объекты живут. Как результат – студент смотрит немного другими глазами на свой объект в среде, – не только на нем сосредотачивается. Мы часто ставим перед студентом такие задачи, когда он проектирует конкретный объект или в конкретном историческом окружении, или в среде новых районов; такие средовые условия радикально отличаются друг от друга. И как вписать новый объект в эту среду – то ли по аналогии, то ли по контрасту – это очень важный творческий вопрос.

И в целом мы стали шире смотреть на архитектуру. И появление понятия архитектурной среды значительно расширило объект, который нас интересует, профессиональный средовой объект. Все вокруг больше и больше ориентируется на человека. Ведь в философском смысле, одежда – первая оболочка человека, интерьер – вторая, а архитектура – третья. Это словно кожа человека, он в ней существует. И потому дискурс о развитии архитектурной среды в контексте повышения качества жизни имеет огромные перспективы.

[/spoiler]